Боевой и жизненный путь исовчанки Валентины Ярковой
– Девча-а-та-а-а! – разнеслось зычное над полем. – Наши летчики Шульженко привезли! Вечером концерт будет!
Был получасовой перерыв на обед. Вяло покидав ложкой каши с тушенкой – аппетита от смертельной усталости никакого – девчата упали в примятую траву и... Кто тут же провалился в глубокий сон, кто просто лежал, раскинувшись, без сил, и молча наблюдал за облаками в неожиданно просветлевшем небе.
Дурманный запах трав кружил голову. В руках, ногах, пояснице кричала от боли каждая мышца: только что загрузили боевой начинкой два Ила. Каждый самолет, обихоженный вот этиvи девчатами, шел на очередное задание с увеличенным почти на тонну весом. Он поднимался, а у каждого из обслуживающих полеты людей в голове всякий раз звучало: «Давай, давай, родимый! Разгрузись по полной! Бей фашиста, а главное, сам возвращайся!»
И вот – концерт. Ну как пропустишь Клавдию Шульженко? Было дело – не пришлось послушать Утесова. Жалели потом, но нельзя было оставить пост.
Что ж, еще загрузка одного Ил-2, потом постирушка. А она – почти праздник. Нынче встали аэродромом у речки: и комбезы постирать, и помыться, мазут с рук песком отдраить, запах масла из волос выгнать - благодать! А потом – на концерт! «Синенький, скромный платочек ...» – мелодия сердца уже заполняет грудь, обнимает радостью.
Три года тяжелой работы
Моя героиня была на фронте авиационным стрелком-вооруженцем. Гвардии ефрейтор Валентина Чурина (по мужу Яркова), уроженка поселка Ис. После школы младших авиаспециалистов (ШМАС), где призванные в армию девушки в короткий срок овладевали военными специальностями, необходимыми в истребительно-авиационных полках и батальонах аэродромного обслуживания, она еще в начале войны – в мае 42-го – попала в 70-й гвардейский штурмовой авиационный полк, чтобы обслуживать самолеты на земле.
Завершила Валя свою фронтовую биографию лишь в июле 45-го. Дошла со своей эскадрильей до фашистского логова – через горящую Россию, вымороченную оккупацией Белоруссию, испуганную и недоверчивую Польшу – через целых три года тяжелой мужицкой работы под названием война.
А самолеты все равно взлетали
Она теребит в руках пожелтевшую фотографию. Пальцы не слушаются, подрагивают. В глазах – слезы.
– Уже и не помню: Катя рядом со мной – наша, с Урала, из Камышлова, или Фая-москвичка? Все как в тумане. Столько лет прошло …
Зато совершенно четко в свои девяносто четыре она помнит строгие фронтовые обязанности, рассказывает мне, чем приходилось заниматься авиационному вооруженцу. А дел невпроворот. Снимали пулеметы со штурмовиков, прилетавших с боевых заданий – это были «Илюши», как прозвали девушки ласково самолеты Ил-2, опускали эти пулеметы в тазы с веретенным маслом (в каптерке), затем набивали в пулеметную ленту патроны, снова смазывали и устанавливали на самолет. Чистили стволы. На слабых девичьих руках переносили не только пулеметы, но и пушки, ящики с боеприпасами. И так – после каждого самолетовылета. Причем не всегда под тихим небом. Стояли под станцией Бологое, немец бомбил так, что разворотил весь аэродром, снес укрепления. А они все равно работали, а самолеты все равно взлетали.
Самой же трудной их задачей была подвеска реактивных снарядов – фугасных и осколочных.
– Берешь ее, родную – бомбу-то, и наверх, в люльку под крыло. А у ней двадцать кило весу. Удерживаешь, а внутри все трясется-колышется. Думаешь: «Хоть бы эту холеру гладкую не уронить! А то конца войне-то и не увидать! И подающие погибнут, и самолет – в крошку». Хорошо, если лебедку подгонят. А так – все сами.
О личном не думали
Днем девушки готовили вооружение для самолетов, начиняли их этим вооружением, ночью несли караульную службу по графику: охраняли v и командный пункт и «красную линейку» – самолеты эскадрильи. Все умели стрелять из винтовок, дать отпор в рукопашном бою, если понадобится. Да и в строевой подготовке не отставали. зимой чистили снег, заготавливали дрова для печек, сами их топили. Дежурили на кухне. Разносили по кабинам сигнальные ракеты. И всегда были готовы к постоянным переездам на новое место расположения аэродрома.
– Жили мы в землянках, спали на нарах. Только пару раз разместили нас в квартирах – это уже в Польше, а потом – в Германии – там более-менее неразбомбленные территории были. 3а три года впервые тогда смогли помыться в ванне, да горячей водой и с душистым заграничным мылом. Как это важно для женщины! А на войне – самым большим счастьем было.
Ребята-пилоты относились к нам очень трепетно, – вспоминает Валентина Афанасьевна. – А вот мы боялись в них влюбляться: трудно было себе это позволить – сегодня он тут, завтра с задания не вернулся. Да и некогда нам было о личном думать. Годы эти прошли, как в жуткой гонке, в постоянной усталости да страхе.
Ее длинный век
Своего «пилота» она встретила уже после войны. Вернулись на Ис в 1946-м, она – из Германии, Виктор Ярков – с Японской войны. Только был он не пилотом, а артиллеристом. Надели они как-то свои награды: у нее – даром, что девушка – орден Отечественной войны, медаль «За боевые заслуги», «За вызвалення республики Беларусь от нямецко-фашистских захопников», у него – свой «иконостас». Пришли к сельскому клубу День Победы отпраздновать, там и познакомились. В 47-м поженились. Две фронтовые судьбы объединились в одну почти на 35 лет.
– Нет уже больше моего Виктора Васильевича, и сыночка тоже похоронила, – грустит Валентина Афанасьевна. – Дочка Наталья да внуки-правнуки только радуют. И вот все думаю: за что ж мне Бог век такой длинный дал? Заслужила ль?
Как же не заслужила? Ни разу во время военной службы у Валентины Афанасьевны не отказывало вооружение, за которое она отвечала при комплектовании самолета. А ведь только пилоты знают, как важно иметь на аэродроме таких верных наземщиков, которые отправят тебя в полет со стопроцентной уверенностью в готовности машины. Хрупкие девчонки-вооруженцы были, как техники, инженеры, талисманами воздушных асов. На них парни, считай, молились.
Главный день жизни
Ну, а ее гражданская, послевоенная, жизнь – продолжение в постоянной работе и заботе жизни для людей, близких, своего села, а впоследствии - города, любимой Нижней Туры, куда со временем переехала, родного НТМЗ. И был, по воспоминаниям Валентины Афанасьевны, самый счастливый день в ее жизни – День Победы. Он на все годы остался для нее главным Днем ее жизни.
– В 4 утра 9 мая к нам в барак прибежали дежурные с криком: «Победа, девчонки!» Мы соскочили. Сначала разревелись все, начали обниматься, поздравлять друг друга, а потом как-то так получилось, что пустились от радости в пляс! Музыки никакой, но она играла в наших душах.
Я обнимаю на прощанье свою милую собеседницу, поздравляю с ее любимым праздником – наступающим Днем Великой Победы, желаю...
Эти хрупкие плечики, это маленькое, легкое тело и... двадцатикилограммовые бомбы. В голове у меня не укладывается: Господи, ну как же она это все смогла?! И как все они перемогли ужас войны?!
Материал Натальи Колпаковой был опубликован в № 34 за 2015 год
